Дело №2-2/2016

копия

П Р И Г О В О Р

И М Е Н Е М Р О С С И Й С К О Й Ф Е Д Е Р А Ц И И

г. Псков 3 июня 2016 года

Ленинградский окружной военный суд в составе председательствующего судьи Одинокова Д.Н., при секретаре Шагинове Б.А., с участием государственного обвинителя – военного прокурора 4 отдела военной прокуратуры Западного военного округа подполковника юстиции Вылитка И.П., представившего служебное удостоверение ***и поручение ***, подсудимого и его защитника – адвоката Назаренко В.Н., представившей удостоверение *** и ордер *** от 17.05.2016, а также потерпевшей Кр., в открытом судебном заседании, в помещении Псковского гарнизонного военного суда, рассмотрев уголовное дело в отношении проходящего военную службу по призыву военнослужащего войсковой части ***АЛЕКСЕЕВА А.Э., несудимого, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных п.«з» ч.2 ст.105 УК РФ и п.«в» ч.4 ст.162 УК РФ,

у с т а н о в и л:

Около 16 часов 4 октября 2015 года Алексеев, находясь в квартире К. по адресу: ***, воспользовавшись тем, что хозяйка квартиры была на кухне, решил осмотреть комнаты её квартиры с целью отыскания и хищения денежных средств, необходимых ему для возврата долга сослуживцу.

В одной из комнат Алексеев обнаружил находившиеся на полке шкафа в полиэтиленовом пакете деньги в сумме 450 долларов США, которые решил № похитить, однако № совершить хищение денег ему не удалось, поскольку он был застигнут К. в момент когда их пересчитывал.

Не отказавшись от намерений завладеть денежными средствами потерпевшей, Алексеев, подойдя сзади, напал на К., схватил её левой рукой за шею и повалил на диван, после чего, прижимая рукой её горло, с целью причинения смерти в ходе разбоя, нанёс К. принесённым с собой ножом, используемым в качестве оружия, множественные (не менее 81) проникающие колото-резанные ранения грудной клетки слева, причинив ей телесные повреждения, относящиеся к разряду повреждений, причинивших тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни и повлекших смерть К. от острой массивной кровопотери.

Убив потерпевшую, и, продолжая действия по реализации первоначального умысла на завладение денежными средствами, Алексеев присвоил ранее найденные денежные средства потерпевшей в размере 450 долларов США, после чего обыскал квартиру и похитил найденные им в женской сумке уже после убийства К. принадлежащие ей ещё 3000 рублей, причинив потерпевшей имущественный ущерб на общую сумму 32673 рубля (исходя из эквивалента 450 долларов США 29673 рублям по курсу Центрального Банка РФ на 4 октября 2015 г., составлявшему 1 доллар США – 65 рублей 94 копейки).

С места преступления Алексеев скрылся, распорядился частью похищенных денежных средств по своему усмотрению, а 250 долларов США и 700 рублей были изъяты у него в ходе личного обыска при задержании в ночь с 5 на 6 октября 2015 года.

Подсудимый Алексеев свою вину признал частично, а именно в части совершения убийства К. с целью скрыть другое преступление и № хищения её денежных средств.

Свою причастность к разбойному нападению и убийству потерпевшей в ходе разбоя не признал и по существу обвинения показал, что, находясь в увольнении около 16 часов 4 октября 2015 года, он вышел из квартиры родителей и, спускаясь по лестнице, встретил жившую этажом ниже соседку К., которой помог донести сумки до её квартиры ***. Чтобы не обижать пожилого человека он согласился с предложением К. выпить чая и прошёл в её двухкомнатную квартиру. Пока потерпевшая находилась на кухне он решил осмотреть комнаты квартиры К. чтобы найти и похитить деньги. Деньги были необходимы ему для возврата долга сослуживцу С. за приобретённый у того за 9000 рублей телефон, который он 3 октября 2015 года подарил отцу, а занять денежные средства у знакомого, на что он рассчитывал при покупке телефона, у него не получилось. Осматривая тумбочки и шкафы, в одной из комнат на полке шкафа под одеждой, он нашёл в папке с документами завёрнутые в пакет 450 долларов США, которые решил № похитить. Полагая, что хозяйка находится на кухне, он стал пересчитывать деньги, но убрать их в карман не успел, так как был застигнут вошедшей в комнату К., которая возмутилась увиденным, вышла в другую комнату, взяла телефон и собралась сообщить о его действиях в полицию. Испугавшись, что о его поступке станет известно родителям, сослуживцам и командованию воинской части, с которым он собирался заключить контракт о прохождении военной службы, он, бросив доллары на диван малой комнаты, стал уговаривать К. не звонить в полицию. Осознав, что та не откажется от своих намерений, он прошёл за потерпевшей в большую комнату, достав из кармана находившийся у него после поездки на загородный участок складной нож, и, подойдя сзади, он схватил потерпевшую за шею, повалил на диван, и, удерживая за горло, стал наносить удары ножом в левый бок пытавшейся сопротивляться К.. Увидев много крови, он перестал наносить удары и оставил потерпевшую на диване большой комнаты. Сколько ударов ножом потерпевшей нанесено он не помнит, так как свои действия не контролировал, но допускает, что нанёс ей множественные удары ножом. Вымыв руки, лицо и нож в ванной комнате, и, забрав 450 долларов США, он, решив, что потерпевшая мертва, решил продолжить поиски денег, обыскал квартиру и нашёл в женской сумке ещё 3000 рублей, которые также похитил. Выйдя из квартиры К. около 16 часов 30 минут, он выбросил в мусорный бак недалеко от дома испачканные кровью куртку и свитер и направился к отделению *** с целью обменять похищенные доллары США, однако обменять деньги ему не удалось, так как банк не работал. Вернувшись домой после 18 часов он положил в стиральную машину брюки и футболку, в которые был одет, принял душ и, переодевшись в военную форму одежды, уехал с отцом в воинскую часть. Возвратившись из увольнения около 20 часов того же дня, он спрятал нож в канцелярии капитана А. Часть похищенных у К. денег он израсходовал на покупку продуктов питания, а из 200 долларов США, которые по его просьбе обменяли на рубли 5 октября 2015 года, 8000 рублей он передал С. за купленный у того телефон, 4000 рублей отдал сослуживцу Б. для покупки спортивного питания. Оставшиеся 250 долларов США и 700 рублей были изъяты у него при задержании.

Несмотря на отрицание, вина подсудимого Алексеева в разбойном нападении и убийстве, совершённом в ходе разбоя, подтверждается совокупностью исследованных судом доказательств.

Потерпевшая Кр. – дочь К. пояснила, что поддерживала регулярные контакты с матерью по телефону и около 21 часа 4 октября 2015 года звонила матери из ***, где проживает последние три года, однако на её звонки никто не отвечал. Через 15 минут на звонок ответил сотрудник полиции, сообщивший об убийстве матери. С 2005 года её мать находилась на пенсии, а с 2007 года, после смерти её мужа – отца Кр., проживала одна. Из-за проблем со здоровьем и проведённой в 2013 году операции её матери было тяжело передвигаться, и она ходила с тростью. Каких-либо денежных накоплений, как и долговых обязательств, её мать не имела, жила на пенсию, составлявшую 9-10 тысяч рублей, и общалась в основном с женщинами своего возраста. В квартире поддерживался порядок, а незнакомых людей К. в дом не пускала. Мать поддерживала дружеские отношения с соседкой Д., которая помогала ей в бытовых вопросах, и у которой имелся запасной ключ от квартиры матери.

Свидетель Кб. пояснил, что помогает своей матери в реализации молочных продуктов с их подсобного хозяйства. В течение нескольких лет раз в неделю он привозил эти продукты К. Около 19 часов 4 октября 2015 года согласно договорённости он привёз молочные продукты К., однако последняя дверь не открыла. На лестничную площадку вышла соседка потерпевшей, которой он и оставил продукты для К.

Свидетель Д. показала, что она поддерживала дружеские отношения и помогала в бытовых вопросах К., которая проживала в соседней квартире. К., у которой болели ноги, из дома выходила нечасто и в магазин за покупками для неё, как правило, ходила она или знакомая потерпевшей Л. Потерпевшая была очень аккуратной и осторожной. В квартире К. поддерживала порядок и посторонних в квартиру никогда не пускала. В сентябре 2015 года по просьбе К. она обменяла на рубли 500 долларов США, купив для последней на полученные деньги лекарства и продукты, и, передав оставшиеся после покупок 30 000 рублей, которые впоследствии тратились потерпевшей на посещение врачей, покупку лекарств и продуктов. Около 13 часов 4 октября 2015 года она принесла К. купленные по просьбе последней продукты и находилась в её квартире до 14 часов, помогая снять занавески, которые потерпевшая собиралась постирать. К. была одета в домашнюю одежду – чёрные бриджи, футболку и кофту. В 14 часов 30 минут она разговаривала с К. по телефону. В ходе разговора потерпевшая поделилась с ней планами заниматься домашним хозяйством и о намерении выходить из квартиры не сообщала. Около 19 часов она услышала неоднократные звонки в дверь К., открыла дверь своей квартиры и, увидев мужчину, у которого потерпевшая еженедельно покупала молочные продукты, взяла эти продукты для К., предположив, что та занята и не может открыть дверь. Около 20 часов 4 октября 2015 года она неоднократно звонила и стучала в дверь квартиры потерпевшей, а также звонила ей на городской и мобильный телефоны, однако К. дверь не открыла и на звонки не отвечала. Волнуясь за пожилого человека, она позвала живущих ниже Г. и её супруга, после чего, имевшимся у неё ключом, они открыли дверь квартиры К. и увидели сильный беспорядок и разбросанные по квартире вещи. Находившаяся на диване в одной из комнат К. на их появление и обращения к ней не реагировала, после чего они вышли из квартиры К. и вызвали полицию и скорую помощь. В течение 5 минут прибыли сотрудники полиции и скорой помощи, которые установили смерть К.

Свидетели Г. и её супруг И., каждый в отдельности, пояснили, что после 19 часов 4 октября 2015 года они и Д., попросившей зайти с ней в квартиру К., поднялись к квартире потерпевшей и несколько раз позвонили в дверь. Так как квартиру не открыли, И. имевшимся у Д. ключом открыл входную дверь, после чего в квартире К. они увидели сильный беспорядок и разбросанные по полу вещи. Находившаяся в одной из комнат К. на оклики не отвечала, а пройдя в комнату, и, включив свет, И. увидел находившуюся на диване в положении полулёжа потерпевшую, которая признаков жизни не подавала, а её одежда, как и обои на стене рядом с диваном, были в пятнах бурого цвета. Они вызвали полицию и скорую помощь, сотрудники которых позже сообщили им об убийстве К.

Свидетель Бр. – фельдшер отделения скорой медицинской помощи *** районной больницы показала, что с 4 на 5 октября 2015 года она находилась на дежурстве и в 20 часов 18 минут 4 октября 2015 года прибыла по вызову на ***, куда также прибыли сотрудники полиции. Пройдя в квартиру, она увидела сильный беспорядок и разбросанные по квартире вещи. К., для оказания помощи которой вызывали скорую помощь, находилась в большой комнате двухкомнатной квартиры на диване в полулежащем положении, её левая рука была откинута вверх, а в области левого бока имелось ножевое ранение или ранения. Тело К. она не осматривала и только констатировала её смерть до приезда скорой помощи, так как потерпевшая признаков жизни не подавала.

Согласно копии карты вызова скорой медицинской помощи №9623 от 4 октября 2015 года в 20 часов 15 минут 4 октября 2015 года поступил вызов о необходимости прибытия по адресу: ***. Бригада скорой помощи прибыла по адресу в 20 часов 18 минут указанных суток. По приезду на место обнаружен труп гражданки К. 64 лет, который находится в сидячем положении на диване. В области грудной клетки слева на уровне 6-7 рёбер имеется ножевое ранение. Смерть наступила до приезда скорой помощи.

Из протокола осмотра места происшествия от 5 октября 2015 года усматривается, что объектом осмотра являлась квартира, расположенная по адресу: ***. Входная дверь в квартиру, а также замок и дверная коробка видимых механических повреждений не имеют. При визуальном осмотре помещения прихожей виден внутренний беспорядок, предметы одежды и домашнего обихода разбросаны по полу, частично открыты ящики в шкафу прихожей. При осмотре предметов одежды, разбросанных перед шкафом на полу, под ними обнаружен фонарик чёрного цвета, который на момент осмотра находился во включённом состоянии. При входе в помещение комнаты № 1 справа вдоль стены находится диван-книжка (на момент осмотра в сложенном состоянии). На диване, в дальней его трети относительно входа в комнату обнаружен труп женщины, который находится на спине, в полулежащем положении. Протокол содержит описание трупа, а также одежды, которая находилась на трупе на момент осмотра.

Согласно данному протоколу на боковой поверхности грудной клетки трупа слева от передней подмышечной до задней подмышечной линии книзу от подмышечной впадины имеются множественные (более 80), разнонаправленные местами сливающиеся щелевидные раны, с ровными краями, одним тупым и одним острым концом. Из ран вытекает большое количество жидкости вещества бурого цвета похожего на кровь. Других повреждений при наружном исследовании трупа совместно с судебным-медицинским экспертом на месте происшествия не обнаружено. За трупом, в области левой лопатки обнаружены две папки из полимерного материала, на поверхности которых, также как и на обоях, расположенных непосредственно над диваном, на покрывале, подушках, пледе, полотенцах и ткани, обнаружены следы вещества бурого цвета, похожего на кровь.

Кроме того, из указанного протокола видно, что на момент осмотра в обеих комнатах и на кухне визуально определялся сильный внутренний беспорядок, предметы одежды и домашнего обихода, а также разного рода документы, удостоверения, свидетельства разбросаны по полу, ящики шкафов и тумбочек частично открыты, а их содержимое находится на полу. Среди прочего на кровати находится клач (небольшая женская сумка) чёрного цвета. Сумка на момент осмотра открыта, содержимое отсутствует.

Из протокола осмотра трупа от 5 октября 2015 года видно, что объектом осмотра являлся труп К. На трупе, в том числе, одето: кофта с короткими рукавами в красную, белую, чёрную и серую горизонтальные полоски. Кофта в области передней поверхности слева и спинки пропитана подсохшей кровью. На её передней поверхности слева в 10 см от нижнего края, в 9 см от бокового шва, в 7 см к низу от шва втачки рукава с переходом на спину слева, также в 9 см от нижнего края, в 16 см от бокового шва, в 2 см от шва втачки рукава на общем сплошном участке 35*22 см около 90 сквозных повреждений, преимущественно щелевидной формы с ровными краями, одним острым, одним тупым концами, длинной сведённых краях от 0,6 до 3 см. Водолазка светло-фиолетового цвета. В области левой боковой поверхности и спинки обильно пропитана подсохшей кровью. На ней соответственно повреждениям на кофте имеются аналогичные сквозные повреждения. Бриджи чёрного цвета вельветовые. По снятию одежды были описаны индивидуальные анатомические признаки трупа и было установлено, что на боковой поверхности грудной клетки слева от передней подмышечной до задней подмышечной линии к низу от подмышечной впадины на общем участке 28*22 см в 115 см от подошвы стопы имеются множественные (более 80) разнонаправленные раны, преимущественно щелевидной формы, с одним острым и одним тупым концом, местами сливающиеся друг с другом, проникающие в плевральную полость.

По заключению эксперта, проводившего экспертизу трупа №164 от 11 ноября 2015 года, смерть К. последовала от острой массивной кровопотери, обусловленной множественными (не менее 81) проникающими колото-резанными ранениями грудной клетки слева с повреждением 4-8 рёбер слева, левого лёгкого, сердечной сорочки, сердца, левого купола диафрагмы, желудка. Исходя из трупных явлений, смерть К. последовала в срок от 12-18 часов до момента исследования её трупа в морге. При исследовании трупа К. обнаружены телесные повреждения, множественные колото-резанные раны на боковой поверхности грудной клетки слева, в области 3-9 межреберий от передней подмышечной до задней подмышечной линии с раневыми каналами, проходящими преимущественно сзади кпереди, слева направо и несколько сверху вниз, глубиной до 13 см, проникающими в левую плевральную и брюшную полости с множественными повреждениями пристеночной плевры, 4-8 рёбер слева, левого лёгкого, сердечной сорочки, сердца с кровотечением в левую плевральную полость, левого купола диафрагмы, желудка с кровотечением в брюшную полость. Вышеописанные телесные повреждения образовались прижизненно, незадолго (несколько минут) до наступления смерти, о чем свидетельствует наличие кровоизлияний в мягких тканях в области повреждения с самыми начальными признаками ответной клеточной реакции при судебно-гистологическом исследовании, от многократных (не менее 81) воздействий острым плоским колюще-режущим орудием клинкового типа, имеющим в следообразующей части плоский клинок, достаточно выраженные острие и лезвийную кромку, и достаточно выраженный тонкий обушок, нанесли тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни со смертельным исходом. Имеется прямая причинно-следственная связь между вышеописанными телесными повреждениями и наступлением смерти К. После причинения вышеописанных ранений К. не могла самостоятельно передвигаться и совершать целенаправленные действия. Каких-либо телесных повреждений, указывающих на возможную борьбу или самооборону, при исследовании трупа не обнаружено. Вышеописанные телесные повреждения не могли образоваться при самостоятельных целенаправленных действиях потерпевшей. В момент причинения повреждения К. наиболее вероятно находилась в горизонтальном положении «лёжа на правом боку» с поднятой вверх левой рукой, а нападавший – со стороны доступной для причинения повреждения. Сходность морфологических признаков всех колото-резанных ран свидетельствует о том, что при их причинении, вероятнее всего, использовался один и тот же колюще-режущий предмет. При судебно-химическом исследовании части крови от трупа К. этиловый спирт не обнаружен.

В судебном заседании эксперт Дм., давая разъяснения по существу данного ей заключения №164, показала, что с 5 октября по 11 ноября 2015 года она провела судебно-медицинскую экспертизу трупа К. При проведении экспертизы был изъят лоскут кожи с левой половины грудной клетки потерпевшей со всеми обнаруженными ранами, который направлен на медико-криминалистическое исследование, для более детального изучения механизма образования ран, количества травмирующих воздействий, а так же возможности их причинения одним предметом. На предоставленном кожном лоскуте трупа выявлены множественные (не менее 81-й) раны, которые расположены компактно, на ограниченном участке тела и имеют идентичные морфологические признаки, в связи с чем описывать каждую рану в отдельности являлось не целесообразным, так как при описании каждой из ран в отдельности заключение экспертизы было бы загромождено и не читаемо, а так же трудно для восприятия. Кроме того, эксперт пояснила, что смерть К. наступила через три-пять минут с момента нанесения ей первых ударов. При проведении экспертизы на шее К. каких либо повреждений не имелось, однако телесные повреждения образуются в результате не каждого травматического воздействия на кожные покровы тела, так как их появление зависит, в том числе, от индивидуальных особенностей организма.

Из оглашённых в ходе судебного следствия, в соответствии с ч.1 ст.281 УПК РФ, показаний на предварительном следствии свидетеля Гц. – старшего оперуполномоченного отдела уголовного розыска ОМВД России по *** району видно, что вечером 4 октября 2015 года от сотрудников следственного отдела по *** ему стало известно, что на обслуживаемой им территории была убита гражданка К. В ходе проведения начальных розыскных мероприятий он, оперативным путём, получил у экспертов следы пальцев рук, которые были обнаружены на предметах в квартире убитой. В ходе проверки этих следов по дактилоскопической базе «Папилон» было установлено, что следы пальцев рук совпадают со следами пальцев рук проживающего в *** Алексеева А.Э., о чём он сообщил в следственный отдел. Через некоторое время, со слов сотрудников следственного отдела, ему стало известно, что Алексеев сознался в убийстве.

По заключению эксперта, проводившего дактилоскопическую экспертизу №282 от 1 февраля 2016 года, следы руки, обнаруженные на фонаре, на металлической крышке, на ручке кружки, изъятые 4 октября 2015 года в ходе осмотра места происшествия по факту убийства гражданки К., идентичны отпечаткам соответственно среднего пальца левой руки, указательного пальца правой руки и большого пальца правой руки на дактилокарте на имя Алексеева А.Э. *** года рождения.

Согласно протоколам осмотров предметов от 29 января и 10 февраля 2016 года в ходе данных следственных действий были осмотрены предметы, изъятые в ходе осмотра места происшествия и вещи К., изъятые в ходе осмотра трупа 5 октября 2015 года, в том числе бриджи трикотажные с пятном бурого цвета, водолазка с длинными рукавами из х/б трикотажа сиреневого цвета, вся пропитанная веществом бурого цвета с многочисленными сквозными повреждения ткани в области левого бокового шва и кофта с короткими рукавами трикотажная, пропитанная веществом бурого цвета, с многочисленными сквозными повреждения ткани в области левого бокового шва.

По заключению экспертов, проводивших судебно-биологические экспертизы №34-15 от 2 декабря 2015 года, №38-15 от 8 декабря 2015 года и №39 от 4 февраля 2016 года, в исследованных пятнах крови человека на предметах, изъятых в ходе осмотра места происшествия и одежды, изъятой при осмотре трупа, выявлены вещества, свидетельствующие о том, что кровь на этих предметах и одежде могла произойти от К. При исследовании следов на полотенце синего цвета в двух пятнах обнаружена кровь человека смешанная с потом. В случае происхождения крови и пота от одного лица, им может быть человек группы А, с сопутствующим антигенном Н, но не Алексеев. Однако нельзя исключать смешения крови и/или пота нескольких лиц, которым свойственны выявленные антигены. В этом случае нельзя исключить присутствие крови и/или пота Алексеева, которому свойствен антиген Н, но только в качестве примеси к поту и/или крови лица, которому свойствен антиген А.

Свидетели А.Э. и А.Н. – отец и мать подсудимого соответственно, каждый в отдельности показали, что в период прохождения военной службы сын намеревался заключить контракт о прохождении военной службы. В денежных средствах они сына не ограничивали и давали ему деньги на карманные расходы по 500-1000 рублей. Вместе с тем, они старались объяснить сыну, что деньги зарабатываются трудом и тратить их нужно предусмотрительно. В сентябре 2015 года, когда сын был в увольнении, ему давали 5000 рублей на покупку спортивного питания. В первой половине дня 3 октября А.Э. забрал из воинской части сына, которого отпустили в увольнение до 20 часов 4 октября 2015 года. 3 октября их семья находилась дома, подсудимый никуда не выходил и в тот же вечер, чтобы сделать приятное и как-то отблагодарить за заботу, подарил отцу подержанный мобильный телефон «***» чёрного цвета, купленный с его слов у сослуживца. На вопрос о цене телефона и необходимости расчёта за него сын сообщил, что за телефон он уже рассчитался. Во время увольнения 3-4 октября 2015 года сын у них денег не просил, и средств на карманные расходы они подсудимому не передавали.

А.Н. кроме того пояснила, что после 18 часов 4 октября она находилась на кухне и слышала, как сын пришёл домой. Сказав, что у него всё в порядке, он отказался ужинать, принял душ и переоделся в военную форму, после чего отец отвёз его в часть. Вещи, оставленные сыном в стиральной машине – спортивные брюки и футболку, она постирала в этот же или на следующий день.

А.Э. также показал, что с 9 до 13 часов 4 октября 2015 года они с сыном находились на загородном участке, куда подсудимый брал принадлежащий отцу раскладной нож. По пути на участок сын заходил в отделение ***, где снял с банковской карты 4500 рублей. С чьей банковской карты снимались деньги ему не известно. Возвращаясь с участка, они заезжали в магазин «***», где сын покупал продукты на его деньги. До вечера 4 октября он находился дома и отдыхал, а сын уходил из дома около 14 часов 20 минут и отсутствовал до 15 часов 40 минут, после чего, около 16 часов снова ушёл, возвратившись домой после 18 часов 4 октября 2015 года. Где находился в это время сын и чем занимался, ему не известно. Около 19 часов 30 минут сын переоделся в военную форму, и он отвёз его в воинскую часть. По дороге в часть они заезжали в магазин, где сын купил продукты питания. На какую сумму, и на какие средства приобретались сыном продукты, он не интересовался. В ходе предварительного следствия он опознал принадлежащий ему нож, который был подарен ему друзьями, и с которым его сын ездил на загородный участок в первой половине дня 4 октября 2015 года.

Из протокола предъявления предмета для опознания от 26 января 2016 года усматривается, что свидетель А.Э. в группе однородных предметов по внешнему виду, цвету и форме, опознал складной нож с маркировочным обозначением «***» в чехле из ткани чёрного цвета.

Свидетель А. – заместитель командира войсковой части *** по работе с личным составом пояснил, что с декабря 2014 года в воинской части проходил военную службу по призыву Алексеев, который по военной службе характеризуется удовлетворительно. После 20 часов 4 октября 2015 года в помещение его служебного кабинета №8 – канцелярии, которое разделено на две части шкафами, заходил прибывший из увольнения Алексеев, который доложил, что увольнение прошло без происшествий, после чего находился в указанном помещении не более 10 минут. Чем занимался Алексеев, он не видел, так как работал за компьютером. Около 23 часов 5 октября 2015 года на территорию воинской части прибыли сотрудники полиции, которых он встретил и проводил в свой кабинет. С его разрешения и в присутствии понятых сотрудниками полиции был проведён осмотр канцелярии, в ходе которого под шкафом был найден складной нож в чехле, а в складках ножа было обнаружено вещество бурого цвета. Каким образом этот нож оказался в канцелярии ему неизвестно.

Из оглашённых в судебном заседании, в соответствии с ч.1 ст.281 УПК РФ, показаний на предварительном следствии свидетеля Сл. – в октябре 2015 года врио командира войсковой части *** видно, что с декабря 2014 года в воинской части проходил военную службу по призыву Алексеев, имевший в начальный период службы дисциплинарное взыскание, но впоследствии характеризовавшийся в целом положительно. 3 октября 2015 года он отпустил Алексеева, сообщившего, что родителям нужна помощь по дому, в увольнение до 20 часов 4 октября 2015 года. Вечером 3 октября Алексеев звонил ему и сообщал, что в увольнении происшествий не случилось, а утром 4 октября он сам звонил родителям Алексеева, так как тот был единственным военнослужащим в увольнении. Алексеев и его родители сообщили ему, что у Алексеева всё в порядке. 5 октября 2015 года от капитана А. ему стало известно, что Алексеев подозревается в убийстве своей соседки.

Из протоколов осмотра места происшествия от 6 октября 2015 года и осмотра предметов от 26 января 2016 года усматривается, что в помещении №8 кабинета заместителя командира войсковой части *** по работе с личным составом на полу непосредственно под шкафом, расположенном справа от входа, был обнаружен матерчатый чехол чёрного цвета, в котором находился металлический нож (складной), на рукоятке которого имеются накладки с имитацией дерева, а также продольно ориентированные маркировочные обозначения, исполненные на технологическом оборудовании «***». При открытии ножа между металлической частью и накладкой были обнаружены подсохшие сгустки вещества красного цвета. В дальнейшем указанный нож был изъят, осмотрен и составлено описание его индивидуальных признаков.

Из протокола предъявления предмета для опознания от 27 января 2016 года усматривается, что обвиняемый Алексеев в группе однородных предметов по внешнему виду, цвету и форме, опознал складной нож с маркировочным обозначением «***» с чехлом из ткани чёрного цвета, которым 4 октября 2015 года около 16 часов он нанёс множественные удары гражданке К. в область левого бока.

По заключению эксперта, проводившего судебно-биологическую экспертизу №37-15 от 4 декабря 2015 года, на ноже, изъятом в ходе осмотра места происшествия 6 октября 2015 года в канцелярии заместителя командира войсковой части *** по работе с личным составом, в пятне крови человека выявлены вещества, свидетельствующие о том, что кровь могла произойти от лица с 0??(I) группой, в том числе и от К.

Согласно заключению эксперта, проводившего трасологическую экспертизу №493 от 18 февраля 2016 года, на водолазке и кофте, имеются многочисленные сквозные повреждения ткани, относящиеся к типу колото-резанных, которые могли быть образованы как клинком ножа изъятого в ходе осмотра места происшествия от 6 октября 2015 года в служебном помещении войсковой части ***, так и другим клинком ножа аналогичной конструкции.

По заключению эксперта, проводившего криминалистическую экспертизу №153-15 от 1 декабря 2015 года, представленный на исследование складной нож с маркировочным обозначением «***» на клинке, является изделием, конструктивно сходным с коротко клинковым холодным оружием – ножом хозяйственно-бытового назначения – складным туристическим ножом и к категории холодного оружия не относится.

Свидетель С. показал, что в 2015 году проходил военную службу по призыву с подсудимым. 3 октября 2015 года по взаимной договорённости он продал Алексееву подержанный мобильный телефон «***» чёрного цвета. Денег у Алексеева перед уходом в увольнение не было, и он согласился отдать телефон сразу, а 9000 рублей, за которые он продал телефон, подсудимый обещал отдать по приходу из увольнения 4 октября 2015 года. Каких-либо условий о передаче денег и сроков их передачи он Алексееву не ставил. При встрече с Алексеевым вечером 4 октября 2015 года он увидел в военном билете последнего доллары США, в том числе одну из купюр номиналом в 50 долларов. Со слов Алексеева эти деньги у него остались из личных накоплений, после поездок за границу. Доллары ему были не нужны, и он согласился с предложением Алексеева получить деньги за телефон после обмена долларов на рубли. 5 октября 2015 года в казарме воинской части Алексеев передал ему 8000 рублей за телефон, оставшись должен ещё 1000 рублей, которые так и не отдал.

Из протокола выемки от 29 января 2016 года и расписки видно, что у свидетеля А.Э. был изъят мобильный телефон (смартфон) марки «***», который был осмотрен и передан на ответственное хранение А.Э.

Из оглашённых в судебном заседании, в соответствии с ч.1 ст.281 УПК РФ, показаний на предварительном следствии свидетелей Еж., Лс. и Б. – в октябре 2015 года военнослужащих, проходивших военную службу по призыву с подсудимым, усматривается, что каждый из свидетелей пояснял, что вечером 4 октября 2015 года они в кладовой казармы общались на различные темы с вернувшимся из увольнения Алексеевым. В ходе разговора Алексеев рассказал, что в детстве, когда он проходил мимо соседней квартиры, увидел в квартире беспорядок и окровавленный труп бабушки.

Еж. также пояснял, что вернувшийся из увольнения Алексеев был не в себе, у него дрожал голос, он был бледным и сильно нервничал. Алексеев отлучался из кладовой, сказав, что ему нужно зайти в кабинет А., и вернулся обратно через 15 минут.

Кроме того Б. показал, что Алексеев помогал капитану А. и имел доступ в его служебный кабинет №8. Он и Алексеев совместно занимались спортом и несколько раз родители Алексеева приобретали для них спортивное питание. 3 октября 2015 года, он передал уходившему в увольнение Алексееву денежные средства в размере 5500 рублей для покупки спортивного питания, а Алексеев должен был добавить ещё 4000 рублей от себя на покупку этого питания. Кроме того, он передал Алексееву свою банковскую карту «***» попросив во время увольнения снять для него 4500 рублей на карманные расходы, так как ранее Алексеев уже снимал для него деньги. Встретив вернувшегося из увольнения Алексеева около 20 часов 4 октября 2015 года, он обратил внимание, что у последнего подавленное настроение и сильно трясутся руки. Тогда же Алексеев пояснил, что находился на похоронах друга. На следующий день он собирался в город и Алексеев попросил обменять деньги, передав ему 200 долларов США двумя купюрами по 100 долларов США. Ему было известно, что Алексеев должен денежные средства С. за покупку телефона, и Алексеев сообщил, что из этих денег он часть отдаст С., а 4000 рублей отдаст ему для совместной покупки спортивного питания, поскольку в увольнении он его не купил. Вечером 4 октября Алексеев отдал ему 5500 рублей, которые он передавал Алексееву перед увольнением на покупку спортивного питания, карточку «***» и 4500 рублей, которые он просил снять. По его просьбе 5 октября 2015 года военнослужащая Ас. обменяла 200 долларов США примерно на 13000 рублей, которые в этот же день он передал Алексееву. При этом 4000 рублей тот сказал ему сразу оставить у себя на покупку спортивного питания, а 8000 рублей Алексеев передал С. за купленный телефон.

Свидетель Ас. – военнослужащая войсковой части *** пояснила, что 5 октября 2015 года по просьбе Б. она обменяла 200 долларов США на рубли, получив после обмена чуть более 13000 рублей. В тот же день, около 13 часов 30 минут, она передала эти деньги Б..

Свидетель Л. показала, что длительное время дружила с К. Из-за проблем со здоровьем потерпевшая редко выходила на улицу, так как ей было тяжело передвигаться. Она, и соседка К. – Д. ходили в магазин для потерпевшей и помогали в бытовых вопросах. В квартире К. поддерживала порядок и была осторожной, приглашая к себе в квартиру только хорошо знакомых людей. Утором 4 октября 2015 года в ходе телефонного разговора К. делилась своими планами на день, в том числе сообщала, что собирается попросить Д. сходить для неё в магазин, и о том, что она собиралась заниматься домашними делами, а вечером ей должны были привезти молочные продукты. Около 19 часов 50 минут она звонила К., однако последняя на звонок не ответила. На следующий день от знакомых ей стало известно, что К. убили.

Свидетель Хс. пояснила, что долгое время поддерживала дружеские отношения с К. и неоднократно оказывала последней помощь в получении денежных средств от сестры потерпевшей, проживающей в США и периодически высылающей денежные средства на её имя для К. 8 сентября 2015 года она также получила на номер своего мобильного телефона код, с которым обратилась в *** Банк и по своему паспорту получила перевод в сумме 950 долларов США, 9 купюрами по 100 долларов США и 1 купюрой 50 долларов США. Полученные деньги её сын через несколько дней передал К..

Свидетель Хсв. показал, что 11 или 12 сентября 2015 года он, по просьбе своей матери, в квартире К. передал лично в руки последней 950 долларов США, ранее полученных его матерью в банке ***.

Из копий заявления на получение перевода денежных средств и расходного кассового ордера №1 усматривается, что 8 сентября 2015 года Хс. в *** Банк были получены денежные средства в размере 950 долларов США.

Свидетель З. – учитель средней школы *** пояснила, что Алексеев ранее был её учеником. Около 13 часов 4 октября 2015 года она видела Алексеева в магазине «***». В период времени с 15 часов до 15 часов 30 минут 4 октября 2015 года к ней в квартиру пришёл Алексеев, которому она открыла дверь. Алексеев в прихожей сообщил, что ему необходимо позвонить своему командиру и доложить, что у него всё в порядке, попросив у неё телефон, так как на счёте его телефона нет средств. На её вопрос он пояснил, что дойти до своего дома, расположенного в семистах метрах и позвонить от родителей он не может, поскольку позвонить командиру ему нужно именно сейчас. Алексеев снял обувь и собирался пройти в комнату её квартиры, однако в комнату она его не пустила и вынесла телефон в прихожую. Алексеев с её телефона позвонил командиру, после чего вернул ей телефон, обулся и вышел из квартиры. Визит Алексеева был для неё неожиданностью, так как ни в период обучения в школе, ни после её окончания, подсудимый к ней домой не приходил, и после окончания Алексеевым школы связь с ним она не поддерживала.

Согласно выписке из приказа *** и справке командира войсковой части *** рядовой Алексеев А.Э. с 18 декабря 2014 года по настоящее время проходит военную службу по призыву в указанной воинской части.

Из сообщения отделения по Псковской области Северо-Западного главного управления Центрального банка Российской Федерации от 1 марта 2016 года видно, что курс 1 доллара США к 1 рублю Российской Федерации на 4 октября 2015 года составлял 65,9414 рублей.

Таким образом, заявление Алексеева о своей непричастности к разбою и совершённому в ходе разбоя убийству К. не может быть признано достоверным и расценивается судом как позиция защиты от предъявленного обвинения в совершении особо тяжких преступлений, поскольку это заявление противоречит исследованным судом доказательствам, в том числе показаниям самого Алексеева на предварительном следствии, в той части, в которой они соответствуют установленным в ходе судебного следствия фактическим обстоятельствам.

Из исследованных в судебном заседании протокола явки Алексеева с повинной от 5 октября 2015 года, протокола задержания подозреваемого Алексеева от 6 октября 2015 года, протоколов допросов подсудимого в качестве подозреваемого от 7 октября 2015 года и обвиняемого от 7 октября, 3 и 9 ноября 2015 года, 27 января, 4 и 30 марта, 5 апреля 2016 года, а также протокола проверки показаний на месте обвиняемого Алексеева от 5 ноября 2015 года усматривается, что после разъяснения процессуальных и конституционных прав, последствий согласия дать показания, Алексеев, в присутствии защитника – адвоката, соглашаясь давать показания, признавал себя виновным по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.105 УК РФ и частично признавал вину в предъявленном 30 марта 2016 года обвинении по п.«з» ч.2 ст.105 УК РФ и п.«в» ч.4 ст.162 УК РФ, уточнял обстоятельства совершённых в отношении К. преступлений, конкретизируя свои действия и направленность умысла.

Согласно показаниям Алексеева, которые даны им в ходе предварительного следствия, на момент убытия в увольнение 3 октября 2015 года личных денежных средств у него не имелось, а деньги за приобретённый у С. телефон он рассчитывал занять у своего знакомого, находясь в увольнении. Около 16 часов 4 октября 2015 года находясь в квартире К. и понимая, что не смог занять денежные средства для расчёта со С. за купленный телефон, он, полагая, что хозяйка квартиры находится на кухне, решил воспользоваться ситуацией и осмотреть комнаты с целью отыскания и хищения денег. Найдя в одной из комнат 450 долларов США, он решил их № похитить, но был застигнут с деньгами в руках К., которая возмутилась увиденным и собралась сообщить о его действиях в полицию. Опасаясь огласки и негативных для себя последствий случившегося, он повалил потерпевшую на диван и, удерживая К. за горло, нанёс имевшимся у него после поездки на загородный участок ножом множественные удары в область левого бока потерпевшей. Увидев много крови и перестав наносить удары ножом, он понял, что К. мертва, после чего вымыл руки, лицо и нож, забрал 450 долларов США и обыскал квартиру потерпевшей с целью найти деньги. Найдя в женской сумке 3000 рублей, он забрал и эти денежные средства, после чего скрылся.

При проверке показаний на месте Алексеев подтвердил свою причастность к убийству К. и хищению у неё денежных средств, непосредственно в жилом помещении с использованием манекена человека и макета ножа продемонстрировал характер и место нанесённых им потерпевшей ударов и указал место, где спрятал нож.

Данные показания получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, исследованы в судебном заседании в соответствии со ст.276 УПК РФ с участием сторон, в приведённой части соответствуют установленным в ходе судебного следствия фактическим обстоятельствам, согласуются с другими, исследованными доказательствами и подтверждены самим подсудимым Алексеевым в судебном заседании, в связи с чем суд признаёт их допустимыми и достоверными.

По заключению экспертов, проводивших стационарную комплексную психолого-психиатрическую экспертизу № 489/2801 от 17 декабря 2015 года, Алексеев хроническим, временным психическим расстройством, слабоумием, иным болезненным состоянием психики не страдает. По своему психическому состоянию Алексеев в настоящее время может в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, правильно понимать характер и значение уголовного судопроизводства и своего процессуального положения, а так же самостоятельно осуществлять действия, направленные на реализацию своих процессуальных прав и обязанностей, правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значения для дела и давать о них показания. В момент инкриминируемого ему деяния Алексеев хроническим, временным психическим расстройством, слабоумием, иным болезненным состоянием психики не страдал, по своему психическому состоянию мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. В применении принудительных мер медицинского характера Алексеев не нуждается. У Алексеева не выявлено признаков отставания в психическом развитии.

В момент совершения инкриминируемых действий Алексеев находился в состоянии эмоционального возбуждения с преобладанием переживаний страха, связанного возможностью его «разоблачения» потерпевшей. Возникшая конфликтная ситуация с потерпевшей являлась субъективно значимой для испытуемого, поскольку затрагивала важные для него потребности и ценности (военная карьера, сохранение положительного мнения командования и родных о собственной личности). Указанные индивидуально-психологические особенности и эмоциональное состояние страха нашли своё проявление в юридически значимый период, обусловив ситуативность действий Алексеева в отношении потерпевшей, что выразилось в лёгкости перехода к агрессивным формам реагирования в ответ на фрустрацию своих интересов.

Вместе с тем, инициативность Алексеева в сознании исследуемой ситуации, целевой (направленный на защиту своих интересов) характер действий, продолжение противоправной линии поведения после совершения убийства (обыск квартиры, переодевание, попытки обмена незаконно полученных денежных средств) свидетельствуют о том, что индивидуально-психологические особенности Алексеева и его эмоциональное состояние страха не оказали существенного влияния на его сознание и поведение в период совершения инкриминируемых ему действий, то есть не лишали его способности к волевой регуляции поведения, существенно не снижали и не препятствовали правильному пониманию характера и степени общественной опасности совершённых действий, а также их последствий.

Отсутствие признаков интеллектуальной и физической истощённости у Алексеева, а также его активное и целенаправленное поведение в пост эмоциональный период свидетельствует об отсутствии у него интенсивных энергетических трат, обязательных при состоянии юридически релевантных (аффектоподобных) эмоциональных состояний.

В судебном заседании эксперт Бк., давая разъяснения по существу заключения комиссии экспертов № 489/2801 от 17 декабря 2015 года показала, что являлась врачом-докладчиком при проведении стационарной комплексной психолого-психиатрической экспертизы Алексеева. При проведении экспертизы был проведён полный комплекс необходимых исследований, в том числе с участием врачей психологов и врача невролога. Обстоятельства получения Алексеевым в пятилетнем возрасте закрытой черепно-мозговой травмы в виде сотрясения головного мозга на выводы экспертов повлиять не могли, поскольку при обследовании врачом-неврологом подсудимого, его памяти, мышления и внимания, неврологической симптоматики у Алексеева не выявлено. Как было установлено в ходе исследования, из данных анамнеза и материалов уголовного дела, Алексеев нормативно развивался в детстве, занимался по массовой программе, успешно занимался спортом, адаптировался к условиям военной службы, на учётах у врачей наркологов и психиатров не состоял, был хорошо социально адаптирован. При клиническом обследовании, с учётом проведённого психологического исследования, у Алексеева острой психотической симптоматики, депрессивных переживаний, нарушений интеллектуально-мнестической, эмоционально-волевой сферы и патологии мышления не выявлено.

Учитывая научно обоснованное и аргументированное, подготовленное с участием врачей-психиатров и психологов первой и высшей категории заключение экспертов, показания эксперта Бк. в судебном заседании, проанализировав характеризующие данные о личности Алексеева, его поведение в судебном заседании, в ходе которого он адекватно реагировал на происходящее, отвечал на вопросы и участвовал в исследовании доказательств, суд находит заключение экспертов обоснованным, а Алексеева признаёт вменяемым.

Оценив приведённые выше доказательства в их совокупности, суд находит виновность Алексеева в разбое с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, с применением предмета, используемого в качестве оружия, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшей, а также в убийстве, сопряжённом с разбоем, установленной.

Органами предварительного следствия Алексеев обвинялся в убийстве гражданки К. сопряжённом с разбоем, путём нападения на неё в целях хищения денежных средств, а также в убийстве потерпевшей из корыстных побуждений в целях хищения принадлежащих К. денежных средств.

Между тем квалификация содеянного как убийства, сопряжённого с разбоем, исключает необходимость квалификации тех же действий как совершённых из корыстных побуждений, так как и в том, и в другом случае виновное лицо совершает преступление с целью получения материальной выгоды, в связи с чем суд исключает из обвинения Алексеева по п.«з» ч.2 ст.105 УК РФ квалифицирующий признак «из корыстных побуждений» как излишне вменённый.

Давая оценку доводам Алексеева о том, что его действия должны быть квалифицированы по п.«в» ч.2 ст.158 УК РФ и п.«к» ч.2 ст.105 УК РФ, суд приходит к следующим выводам.

По смыслу Закона, если в ходе совершения кражи действия виновного обнаруживаются собственником имущества, однако виновный, сознавая это, продолжает совершать незаконное изъятие имущества или его удержание, в случае применения насилия, опасного для жизни или здоровья, содеянное следует квалифицировать как разбой (п.5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27.12.2002 №29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое»).

Как установлено судом, Алексеев, имея умысел на отыскание и № хищение денежных средств, осматривал комнаты квартиры К. и был застигнут потерпевшей когда пересчитывал найденные в шкафу 450 долларов США, которые он собрался похитить, после чего, не отказавшись от своих намерений похитить деньги потерпевшей, не прекратив действия по завладению имуществом и не покинув квартиру К., Алексеев применил к потерпевшей насилие, причинившее тяжкий вред здоровью и повлекшее её смерть. Убедившись в наступлении смерти потерпевшей, Алексеев присвоил ранее найденные им 450 долларов США и, продолжая действия по реализации умысла на завладение денежными средствами, обыскал квартиру и похитил найденные уже после убийства К., принадлежащие ей 3000 рублей.

Данные обстоятельства свидетельствуют о том, что хищение, начатое Алексеевым как кража, после обнаружения его собственником имущества – К. перестало быть № хищением и переросло в разбой, а мотивом убийства потерпевшей явилось желание Алексеева до конца реализовать умысел на завладение денежными средствами потерпевшей, облегчив реализацию этого умысла и устранив препятствие к завладению чужим имуществом.

При этом суд учитывает заключение экспертов – психологов, согласно которому индивидуально-психологические особенности Алексеева и эмоциональное состояние страха нашли своё проявление в юридически значимый период, обусловив ситуативность его действий в отношении потерпевшей, что выразилось в лёгкости перехода к агрессивным формам реагирования в ответ на фрустрацию своих интересов. Вместе с тем, инициативность Алексеева в сознании исследуемой ситуации, целевой (направленный на защиту своих интересов) характер действий, продолжение противоправной линии поведения после совершения убийства (обыск квартиры, переодевание, попытки обмена незаконно полученных денежных средств) свидетельствуют о том, что индивидуально-психологические особенности Алексеева и его эмоциональное состояние страха не оказали существенного влияния на его сознание и поведение в период совершения инкриминируемых ему действий, то есть не лишали его способности к волевой регуляции поведения, существенно не снижали и не препятствовали правильному пониманию характера и степени общественной опасности совершённых действий, а также их последствий.

Таким образом, утверждения Алексеева о том, что он совершил № хищение принадлежащих К. денежных средств, с причинением значительного ущерба потерпевшей, а её убийство совершил с целью скрыть кражу, не контролируя свои действия из-за сильного страха перед возможными последствиями сообщения потерпевшей в полицию о его противоправном поведении, суд считает несостоятельными, не соответствующими установленным фактическим обстоятельствам дела и расценивает как избранный подсудимым способ защиты.

Действия Алексеева, который напал на К. с целью хищения принадлежащих ей денежных средств на общую сумму 32673 рубля, использовавшего в качестве оружия нож, применившего насилие, опасное для жизни и здоровья и причинившего тяжкий вред здоровью потерпевшей, суд квалифицирует по п.«в» ч.4 ст.162 УК РФ, как нападение в целях хищения чужого имущества, совершённое с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, с применением предмета, используемого в качестве оружия с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшей.

Учитывая избранный Алексеевым способ совершения преступления, характер и целенаправленность действий подсудимого, который в ходе разбойного нападения, нанёс потерпевшей ножом, то есть орудием, обладающим значительными поражающими свойствами, множественные ранения в область жизненно важных органов, отчего наступила смерть К., суд приходит к выводу о том, что Алексеев осознавал общественную опасность своих действий, предвидел возможность причинения смерти потерпевшей в ходе разбойного нападения на неё и желал наступления таких последствий, то есть действовал с прямым умыслом на разбой и убийство К., в связи с чем эти его действия суд квалифицирует по п.«з» ч.2 ст.105 УК РФ, как умышленное причинение смерти другому человеку сопряжённое с разбоем.

Потерпевшей Кр. (дочерью К.) к подсудимому заявлен иск о возмещении причинённого преступлением материального ущерба на сумму 79750 рублей, цена которого складывается из расходов на погребение К. и похищенных денежных средств.

Алексеев после разъяснения ему прав гражданского ответчика и юридических последствий выражения своего отношения к иску, признал исковые требования в части возмещения материального ущерба в полном объёме.

В ходе судебного следствия потерпевшая обосновала исковые требования и, с учётом частичного возмещения подсудимым имущественного ущерба и суммы изъятых у него при задержании похищенных денежных средств, просила взыскать с Алексеева в счёт возмещения имущественного ущерба 79750 рублей, определив сумму похищенных долларов США по курсу Центрального Банка РФ на момент совершения преступления, то есть на 4 октября 2015 года.

Потерпевшей Кр. в подтверждение исковых требований о возмещении расходов, связанных с погребением, представлены документы о понесённых в связи с этим расходах, которые исследованы в судебном заседании и достоверность которых сомнений не вызывает. Размер похищенных Алексеевым денежных средств установлен в ходе судебного разбирательства.

Приходя к выводу о том, что признание подсудимым иска не нарушает права и законные интересы иных лиц, суд в соответствии со ст.ст.1064 и 1094 ГК РФ признаёт исковые требования потерпевшей законными, обоснованными и подлежащими удовлетворению в полном объёме.

Потерпевшей Кр. к подсудимому заявлен иск о компенсации причинённого ей преступлением морального вреда на сумму 5000 000 рублей.

Подсудимый Алексеев основания исковых требований признал, однако размер компенсации посчитал завышенным.

При решении вопроса о компенсации морального вреда, суд, в соответствии со ст.ст.151, 1099 - 1101 ГК РФ, учитывает характер физических и нравственных страданий, перенесённых Кр., значимость и невосполнимый характер утраты для неё близкого человека – матери, а также степень вины Алексеева в совершении преступления – убийстве К.

Принимая во внимание изложенные обстоятельства в их совокупности, с учётом требований разумности и справедливости, а также материального положения Алексеева, суд приходит к выводу о необходимости удовлетворения исковых требований потерпевшей Кр. о компенсации морального вреда, причинённого преступлением, частично в размере 2000 000 рублей.

При назначении наказания Алексееву суд учитывает, что до призыва на военную службу подсудимый характеризовался положительно, а в ходе её прохождения – удовлетворительно.

В качестве обстоятельств, смягчающих наказание Алексеева, суд признаёт его явку с повинной, частичное признание им своей вины и частичное возмещение подсудимым имущественного вреда.

Обстоятельств, отягчающих наказание подсудимого, не имеется.

Вместе с тем суд учитывает характер и степень общественной опасности совершённых Алексеевым преступлений, каждое из которых относится к категории особо тяжких и направленных как против собственности, так и против самой жизни человека.

С учётом данных о личности Алексеева и совокупности, приведённых в приговоре конкретных фактических обстоятельств, влияющих на назначение наказания, в том числе свидетельствующих о дерзости и интенсивности направленных на достижение преступной цели действий подсудимого, суд приходит к выводу о том, что цели наказания, предусмотренные ст.43 УК РФ, а именно, восстановление социальной справедливости, исправление Алексеева и предупреждение совершения им новых преступлений, не могут быть достигнуты без изоляции его от общества, в связи с чем суд считает справедливым назначить подсудимому Алексееву за каждое из преступлений наказание в виде лишения свободы.

С учётом наличия совокупности смягчающих обстоятельств суд не находит оснований для назначения Алексееву предусмотренного санкцией ч.2 ст.105 УК РФ пожизненного лишения свободы, а также для назначения ему отбывания части наказания в виде лишения свободы в тюрьме.

Наличие смягчающего наказание обстоятельства, предусмотренного п.«и» ч.1 ст.61 УК РФ, – явки с повинной, даёт основание для назначения Алексееву наказания по п.«в» ч.4 ст.162 УК РФ по правилам, предусмотренным ч.1 ст.62 УК РФ, поскольку обстоятельств, отягчающих его наказание, предусмотренных ст. 63 УК РФ, не имеется.

Несмотря на наличие вышеуказанного смягчающего наказание обстоятельства, правила назначения наказания, предусмотренные ч.1 ст.62 УК РФ, не применяются судом при определении срока и размера наказания Алексееву за убийство в силу ч.3 ст.61 УК РФ, поскольку санкцией ч.2 ст.105 УК РФ предусмотрено наказание в виде пожизненного лишения свободы.

Признавая достаточным назначение наказания в виде лишения свободы и принимая во внимание материальное положение подсудимого, суд считает возможным не назначать Алексееву дополнительного наказания в виде штрафа за совершение преступления, предусмотренного п.«в» ч.4 ст.162 УК РФ.

Решая вопрос о дополнительном наказании в виде ограничения свободы за каждое из совершённых преступлений, суд, принимая во внимание прохождение Алексеевым военной службы по призыву, руководствуется положениями ч.6 ст.53 УК РФ, согласно которым ограничение свободы военнослужащим не назначается.

Исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами содеянного, поведением Алексеева во время или после совершения преступлений, как и других обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности совершённых им преступлений и являющихся основанием для назначения подсудимому наказания с применением правил ст.64 УК РФ не имеется.

С учётом обстоятельств совершённых Алексеевым преступлений, степени их общественной опасности и сроков наказаний, назначаемых подсудимому за их совершение, отсутствуют основания для изменения категории этих преступлений на менее тяжкую в порядке ч.6 ст.15 УК РФ.

Доказательств, свидетельствующих о наличии у Алексеева заболеваний, препятствующих назначению ему наказания в виде лишения свободы, в материалах дела не содержится.

Наказание за совершённые Алексеевым преступления подлежит назначению в соответствии с правилами, предусмотренными ч.3 ст.69 УК РФ.

Согласно требований п.«в» ч.1 ст.58 УК РФ, отбывать наказание Алексееву надлежит в исправительной колонии строгого режима.

В соответствии с ч.3 ст.72 УК РФ в срок наказания в виде лишения свободы подлежит зачёту время содержания Алексеева под стражей с 5 октября 2015 года по 2 июня 2016 года.

В целях обеспечения исполнения приговора суд считает необходимым меру пресечения Алексееву в виде заключения под стражу до вступления приговора в законную силу оставить без изменения.

Судьбу вещественных доказательств суд решает в соответствии с положениями ч.3 ст.81 УПК РФ.

Процессуальные издержки, состоящие из сумм, выплаченных защитнику – адвокату за участие в деле по назначению суда в размере 2 400 рублей, а также свидетелям в возмещение расходов по явке в суд в общей сумме 1 540 рублей, на основании ст.ст.131 и 132 УПК РФ, суд полагает необходимым взыскать с Алексеева в доход федерального бюджета, поскольку каких-либо оснований, предусмотренных ч.6 ст.132 УПК РФ, позволяющих освободить подсудимого полностью или частично от уплаты процессуальных издержек, не имеется.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст.307-309 УПК РФ, окружной военный суд,

п р и г о в о р и л:

АЛЕКСЕЕВА А.Э. признать виновным в убийстве сопряжённом с разбоем, то есть в совершении преступления, предусмотренного пунктом «з» части 2 статьи 105 УК РФ, на основании которой назначить ему наказание в виде лишения свободы на срок 12 (двенадцать) лет.

Его же признать виновным в разбое, совершённом с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, с применением предмета, используемого в качестве оружия, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшей, то есть в совершении преступления, предусмотренного пунктом «в» части 4 статьи 162 УК РФ, на основании которой назначить ему наказание в виде лишения свободы на срок 9 (девять) лет.

В соответствии с частью 3 статьи 69 УК РФ окончательное наказание Алексееву А.Э. по совокупности совершённых преступлений назначить путём частичного сложения наказаний в виде лишения свободы на срок 16 (шестнадцать) лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Срок отбывания наказания Алексееву А.Э. исчислять с 3 июня 2016 года.

В соответствии с частью 3 статьи 72 УК РФ зачесть в срок отбывания наказания время содержания Алексеева А.Э. под стражей с 5 октября 2015 года по 2 июня 2016 года включительно.

Меру пресечения Алексееву А.Э. в виде заключения под стражу до вступления приговора в законную силу оставить без изменения.

Гражданский иск потерпевшей Кр. о возмещении причинённого преступлением материального ущерба удовлетворить.

Взыскать с Алексеева А.Э. в пользу Кр. в счёт возмещения материального ущерба 79 750 (семьдесят девять тысяч семьсот пятьдесят) рублей.

Гражданский иск потерпевшей Кр. о компенсации причинённого преступлением морального вреда удовлетворить частично.

Взыскать с Алексеева А.Э. в пользу Кр. в счёт компенсации морального вреда 2 000 000 (два миллиона) рублей. В иске, превышающем указанную сумму – отказать.

По вступлении приговора в законную силу вещественные доказательства:

– денежные средства в размере 700 рублей и 250 долларов США, мобильный телефон «***» – передать потерпевшей Кр.;

– складной нож с чехлом из ткани чёрного цвета; увольнительные записки; листок с рукописным текстом; две полиэтиленовые папки; фрагменты обоев; полотенце бело-розового цвета; наволочку; плед; подушку; полотенце голубого цвета; фрагмент ткани; электрический фонарь; металлическую крышку; керамическую кружку; предметы одежды и белья; женскую сумку – уничтожить;

– детализацию телефонных соединений абонентов – хранить при деле.

Изъятый мобильный телефон «***» передать свидетелю А.Э.

Процессуальные издержки по делу, связанные с оплатой труда адвоката за участие в деле по назначению и в возмещение расходов по явке в суд свидетелей в сумме 3 940 (три тысячи девятьсот сорок) рублей взыскать с Алексеева А.Э. в доход федерального бюджета.

Приговор может быть обжалован в апелляционном порядке в Судебную коллегию по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации через Ленинградский окружной военный суд в течение 10 суток со дня постановления приговора, а осуждённым – в тот же срок со дня вручения ему копии приговора.

В случае подачи апелляционной жалобы, осуждённый вправе ходатайствовать о своём участии в рассмотрении уголовного дела судом апелляционной инстанции, о чём он должен указать в своей апелляционной жалобе или в возражениях на жалобы, представление, в случае подачи жалобы, представления другими участниками судебного разбирательства.

Верно:

Председательствующий по делу Д.Н. Одиноков